Трон императора - Страница 59

Без помех Фаргал вернулся в Великондар. Через час он уже сбросил с себя пропылившиеся одежды, ополоснулся и лег в постель. Именно тогда Фаргал подумал, что не спросил, кто и зачем разбудил владычицу Кхорала Ирзаи.

Царь надеялся, что во сне к нему придет его богиня и поведает о том, что он не узнал наяву. Но снились ему лишь бесконечные отряды марширующих солдат. Тысячи и тысячи воинов, растянувшиеся в пыльном облаке, поднятом множеством сандалий. Он, Фаргал, ехал верхом вдоль бесчисленного войска, мимо знамен и штандартов, мимо колышущегося леса копий. Ехал под ритмичный звон металла и мерный гул шагающих ног. А впереди и позади, от горизонта до горизонта, тянулась серая выпуклая равнина неведомой царю земли. И войско ползло по ней, как блестящая чешуйчатая змея. Тоже – от горизонта до горизонта.

В эту же ночь Кэр, сын вождя Хардаларула, ехал рядом с тысяцким, глядя прямо перед собой. В серебряном сиянии полной луны Великондар, безлюдный, молчаливый, казался покинутой обителью богов. Огромные колонны, украшенные фигурами фасады зданий-дворцов, широкие лестницы, по ступеням которых лошади спускались, очень осторожно, аккуратно ставя ноги на шероховатый камень. Просторные улицы, чей покой нарушало цоканье копыт. Дворцы и храмы, храмы и дворцы, Древность и Вечность.

Но сын вождя взирал на погруженный во тьму город без благоговения. Что эти дворцы рядом с холодными синими пиками его родных гор? То же, что сами карнагрийцы – рядом с воинами клана Мечей. Как крыши, что выкрашены золотой краской поверх прогнивших стропил. Как тысячи законов и законников – чтобы скрыть отсутствие Закона в людях.

«Только женщины и хороши здесь,– думал Кэр.– Но женщины – не мужчины. У них другая твердость!»

– О чем ты думаешь, Змея? – спросил Кайр.

– Не называй меня так! – холодно сказал сын вождя.– Ты знаешь мое имя.

– Но Змея – сильное прозвище для воина клана! – возразил Кайр, которого высокомерное поведение сына вождя нисколько не сердило: только прирожденный воин и повелитель указывает тому, кто совсем недавно выкупил его из рабства.

«Сын мало похож на отца лицом! – подумал тысяцкий.– Но духом – истинный Хардаларул!»

– Да,– согласился Кэр.– И прозвище мне подходит. Но ты – из моего клана!

– Понимаю,– согласился Кайр.

Они говорили на диалекте горцев Самери, весьма отдаленно похожем на карнагрийский. Но разговор их был понятен и трем наемникам, сопровождавшим Кайра, хотя только один из них был горцем – из клана Горы Ветров. И все трое не сомневались: не пройдет и года, как юный воин станет десятником. Если останется жив.

Они ошиблись. Кайр-Косогубый определил для своего родича особое место: рядом с собой.

Это тешило тщеславие Кайра (сын вождя клана будет выполнять поручения воина-следопыта – таков был племенной ранг Кайра), и, что важнее, у тысяцкого появлялась возможность наставить юношу в боевом искусстве. Взяв Кэра на службу, тысяцкий отлично понимал: за плечами юноши – племенная выучка и два месяца на Гладиаторском Дворе. И всё. Как боец он хорош, но воину полагается не только скакать на лошади и колоть копьем. Те времена давно минули. Воин должен уметь держаться в пешем и конном строю, мгновенно различать и исполнять сигналы, атаковать и защищаться на любой местности, разбираться в самой местности и во множестве батальных приемов. Если воин хочет когда-нибудь стать командиром. Алые Карнагрии многому научили варваров, век за веком отбрасывая беспорядочные тысячи грабителей от границ Империи.

Единственное, чему не научились у них наемники,– это безрассудному повиновению и упорству. Но, в конце концов, они были именно наемниками. Вместо повиновения и упорства им служила необузданная отвага и жажда добычи.

Пятнадцать лет прожил в Карнагрии горец из Самери Кайр-следопыт. А до этого шесть лет сражался на равнинах: сначала – за Императора Самери, потом, после года, проведенного в трущобах Вертална,– за повелителя Эгерина. Но только оказавшись под началом Фаргала, тогда еще не Императора, а всего лишь сотника, Кайр понял, что нашел свое место на Земле Ашшура.

В тот год, последний перед своим стремительным возвышением, Фаргал приехал в Эгерин начальником отряда, сопровождавшего посла Императора Йорганкеша. Там он встретил Кайра – и увез с собой. Законы наемников просты: в мирное время можешь уйти когда вздумается. Но не рассчитывай, что получишь остаток жалованья. Кайр плюнул на несколько серебряных монет, причитавшихся ему от отца Хар-Азгаура, и уплыл вместе с Фаргалом, очарованный исходящей от сотника силой. И не пожалел.

Спустя год Кайр сам стал сотником. И учился у Фаргала искусству военачальника. Он преуспел. И теперь собирался поделиться всем, что умеет. Но не было сына у тысяцкого Кайра. Поэтому в ответ на его молитву Аш (истинный горец никогда не отступает от веры предков) подарил воину Кэра. Когда дни Кайра иссякнут, воин клана Мечей Кэр, сын Хардаларула, станет продолжением тысяцкого на этой земле.

Черный всадник, увидев едущих навстречу воинов, отступил в тень арки и погладил шею своего коня: стой спокойно!

Пятеро воинов не спеша проехали мимо. Ни один из них, даже самерийские горцы, не заметили ни всадника, ни огромного пса, присевшего сбоку. Так две стрелы, посланные лучниками друг в друга, расходятся в воздухе, неся каждая свою судьбу.

Это было за час до того, как царь, вернувшись во дворец, увидел свой непонятный сон.

Сон Фаргал запомнил, а встретившихся всадников – нет. Память человека не всегда выделяет главное.