Трон императора - Страница 92

К оглавлению

– Ну вот и кончилось, мой царь! – проговорила она нежно.—

Прощай и позабудь

О том, что свет мой до конца,

Твой озаряет путь!

Сияние вспыхнуло и угасло. Осталось только черное озеро и два голых человека, распростертых на отполированном камне.

9

– Вот храм нашего бога! – торжественно произнес маг.

Кэр увидел уходящее вверх сверкающее, изумрудно-зеленое спиральное дерево. И лишь чуть позже, заметив огромные переливающиеся кольца, сообразил, что это за дерево. Где-то на огромной высоте повисла широкая сплюснутая голова с тремя рубиновыми горящими очами. Кэр только раз поднял на нее глаза и сразу же отвернулся.

Никогда раньше не видел он изображения Аша такой величины. И не догадывался, что внушающий ужас идол – всего лишь символ Мудрого бога. Так же, как атакующий сокол – только символ Яго.

Но в отличие от жрецов Яго, для которых бог был незрим и воплощать его в изваяние не полагалось, последователи Аша очень часто создавали чудовищные подобия Змея.

Кое-кто из посвященных, впрочем, полагал – Трехглазый Змей был не самим богом, а только Стражем, охраняющим сны Мудрого Аша.

Откинув назад крупную голову, маг наблюдал за сыном вождя. Его глаза не упускали ни малейшей детали, фиксируя и вспышку страха, и то хладнокровие, с которым юноша сумел подавить испуг. Жрец понимал, что не само огромное изображение потрясло Кэра. Не фетиш, а то, что молодой воин оказался в настоящем храме Аша,– вот что заставило затрепетать его сердце. Да, на сей раз жрец Мудрого не ошибся. Сколь ни смешны представления горцев о Величайшем, но старейшие клана Мечей сумели напитать воспитанника благоговением.

Слуга мага, Карашшер, тоже не спускал глаз с юноши. Его обязанность – охранять господина от физической опасности. А то, что Кэр – опасен, Карашшер знал. Не важно, что сам слуга мага куда сильнее юноши. Бывает, и черная антилопа пронзит рогом прыгнувшего льва!

Воин не мог читать мысли Кэра. И сейчас переменил о нем мнение. Раньше Карашшер думал: Кэр – волчонок, натасканный на убийство. Гордый, что может убивать лучше других. Ни к первому, ни ко второму качеству Карашшер не испытывал приязни. Карашшер не любил хороших воинов. Хорошие воины представляли пусть и незначительную, но – опасность для него самого. И убийц он тоже не любил, воспринимая убийство как скучную, но необходимую работу. Азарт борьбы полностью угас в душе слуги мага. Такова была цена подаренного бессмертия.

До сих пор Карашшер полагал Кэра волчонком, но, увидев, как потрясла юношу какая-то размалеванная статуя, переменил мнение. Парнишка – всего лишь щенок. Глупый щенок крупной породы.

Карашшер, презирая идолопоклонников, забыл, что любой идол может оказаться вместилищем магической силы.

Решив, что Кэр не слишком опасен, воин расслабился и теперь приглядывал за молодым воином без прежнего беспокойства.

Поперек зала, к алтарю размером с шесть боевых колесниц, тянулся выдавленный в полу канал в три локтя глубиной. Словно след, оставленный в камне непомерной тяжестью бога.

– Дай мне свой меч! – приказал маг.

Сын вождя, преодолев внутреннее сопротивление, протянул чародею оружие.

Тот взял, вытянул руку, камень на Диадеме запульсировал. И клинок «скорпиона» раскалился добела, согнулся, оплыл, превратившись в некрасивый кусок железа.

Кэр прикусил губу. Ему было безумно жаль меч.

– Он чужд моему богу! – будто извиняясь, произнес маг.– Нашему богу, Кэр!

И, быстро приблизив лицо к лицу юноши, прошипел:

– Посмотри на меня, мальчик! Посмотри на меня!

Кэру показалось: жар камня обжигает его лоб.

– Ты не боишься,– прошипел маг.– Это хорошо. Хорошо… Посмотри на меня. Ты узнаешь?

Нечто смутное шевельнулось в сознании Кэра. Это холодное красивое лицо, определенно, было ему знакомо!

– Сейчас! – свистящим шепотом произнес жрец Аша.– Сейчас я верну тебе память!

Он начал произносить заклинание, но вдруг запнулся.

– Нет! Слишком много сил вокруг жаждут наших тел и душ. Погоди, мальчик! Я сделаю иначе.

«Я не мальчик! Я – воин!» – хотел произнести Кэр, но не успел.

Чародей прочел его мысли.

– Успокойся, сын Хардаларула! Сейчас ты вспомнишь все!

На правой ладони его появился серый порошок.

– Кора дерева биб! – сказал маг.– Она делает память крепкой и удобной, как написанный мастером фолиант. Ты сможешь заглянуть в любой уголок. Ты вспомнишь все не хуже, чем под властью заклинания!

Он поднес порошок к ноздрям Кэра и приказал телу юноши сделать глубокий вдох.

Храм исчез. Смерч огней, цветов, звуков завертелся вокруг, запрыгал тысячами знакомых и полузнакомых образов. А потом вновь проступил вид храма Аша, смутно, нерезко. Зато то, что когда-либо видел или слышал юноша, проявилось с совершенной ясностью. Он действительно вспомнил все.

Пред его внутренним взором предстала гора Печали. И гора Черного Снега, немного западнее. И ущелье Четырех Братьев. А у входа в ущелье – сложенные из камня домики Старшего селения клана Мечей. Все было неизменно. Как десять лет назад, как сто или триста лет. Горы диктуют людям иное время, чем земли долин.

Еще увидел Кэр своего отца, вождя Хардаларула, непомерно огромного, с жесткой черной бородой и черными, глубоко посаженными глазами. Гордого вождя Хардаларула, тогда, тринадцать лет назад, внушавшего жуткий страх двухлетнему малышу. Он, Кэр, стоял, держа за руку высокого худого человека, который отнял его у матери и привез сюда, в холодные горы Самери.