Трон императора - Страница 62

И ухмыльнулся, показывая, что шутит.

– В самом деле, Кен-Гизар, я хочу, чтобы ты остался и поддержал моего Саконнина.

– Это вполне мог бы сделать кто-нибудь из карнагрийцев,– возразил сокт.– У тебя есть Совет…

– …и он встанет на дыбы, когда услышит, что ты обошел всех ради сокта! – усмехнулся Люг.

– Зачем же об этом кричать? – усмехнулся Фаргал.– Я оставлю за себя Саконнина. И только он будет знать, что Кен-Гизар – его соправитель. Я предпочитаю держать моих Советников подальше от власти.– Царь засмеялся.– Для их же пользы. Чтобы ничьим головам не торчать над городскими воротами, когда я вернусь.

Вошел Саконнин:

– Сделано, государь. Еще: распорядитель церемоний спрашивает: будет ли государь вкушать пищу в Большой Трапезной? Или в ином месте?

– Мы обедаем здесь. Нет, погоди, Советник! Похоже, тебе не очень нравится мое решение. Ну-ка скажи, как бы ты поступил на моем месте?

– В отношении обеда? – Советник тонко улыбнулся.

– В отношении Райно и Реми!

– Я – не государь Карнагрии,– с осторожностью царедворца, пережившего двух царей, отвечал тот.

– Я приказываю тебе!

– В таком случае… Я послал бы гонца к Ладару. И потребовал бы явиться в столицу.

– Без объяснений?

– По ничтожному поводу. Или – напрямик, для разбирательства по жалобе Сарнала. Но – очень благожелательно. Ведь заяви я, что хочу покарать Владыку Реми,– и мне придется год выковыривать его из крепости!

– Я управлюсь быстрее,– заметил Фаргал.

– Вне всякого сомнения, государь! – Саконнин сделал непроницаемое лицо.– Но ведь ты спросил, как я€ бы поступил на твоем месте? Мне можно продолжать?

– Говори.

– Выманив Ладара из его земель, я послал бы туда тысячу всадников с приказом самого Ладара, он охотно напишет его сам или с помощью нашего палача. А уж тогда, если Ладар невиновен, покарал бы Сарнала за клевету! А Райно передал бы более надежному, например – ему! – Саконнин указал на Люга.– Реми же – наследникам Ладара.

Оба сокта расхохотались.

– Мне довольно моего островка! – вставил Люг.

– Ты сказал: если Ладар невиновен? Я не ослышался? – произнес Фаргал.

– Нет, мой государь! Раз он невиновен, казнить его нельзя. Думаю, его постигнет смерть от кишечных колик. Если он виновен, его ждет публичная казнь. Если нет, он умрет от естественных причин. Земли его унаследует один из племянников, потому что дочери Ладара – не замужем. А любой из племянников охотно отдаст половину владений тому, кто преподнесет ему диадему владения Реми.

– Вот! – воскликнул Кен-Гизар.– Блестящий урок имперской политики!

Саконнин кивнул.

– Ладара нельзя отпускать! – заявил он.– Ладар наверняка затаит обиду. Поверь, государь, новый благодарный Владыка намного лучше, чем старый и обиженный!

– А если я все-таки захочу выпустить Ладара, буде он невиновен? – поинтересовался Фаргал.

– Возьми заложника,– посоветовал Саконнин.– Лучше всего – среднюю дочь! Говорят, отец привязан к ней больше, чем к двум другим. И еще говорят: она очень красива, хотя и молода. Ее охотно возьмет замуж кто-нибудь из действительно преданных тебе людей.

– Например – я! – сказал Люг и засмеялся.– Если она действительно хороша.

– Ты неплохо осведомлен! – похвалил Фаргал.– Мы пошлем гонца к Ладару, как ты сказал. Но…– он сделал паузу,– не будем ждать, пока благородный владыка Ладар явится во дворец. Мы поедем ему навстречу! Что скажешь, Саконнин?

– Если Ладар будет предупрежден, он сможет выставить около двух тысяч всадников и столько же пехоты. И еще тысячи три – ополчения.

– Семь – против шести! – заметил Кен-Гизар.

– Сотни две Алых разгонят тысячу всадников Реми. И еще полсотни – остальной сброд,– отмахнулся Фаргал.

– Половина разбежится сама, когда пройдет слух, что идет сам царь Фаргал! – вставил Саконнин.

– С ремийцами мы управимся. И крепость возьмем, если потребуется,– проговорил Люг.– Чародейство и Древние Силы, если они действительно проснулись,– вот главная проблема.

– Вот теперь,– сказал царь,– пришло время послать за Верховным магом! И еще, Саконнин… Вели подавать обед!

27

Улочка, по которой в час четвертой стражи, заступающей сразу после заката, пробирались тысяцкий Кайр и его юный родич, только выигрывала от темноты. Кэр, которому эта сторона Великондара была внове, с интересом изучал помойку, где скапливались человеческие отбросы столицы. Сумерки не были ему помехой. Как всякий уроженец Ашских гор, сын вождя неплохо видел в темноте.

Жизнь в трущобах Великондара пробуждалась от спячки именно в это время. Но крысы еще не расползлись по своим ночным делам, и юноша имел возможность пронаблюдать обитателей трущоб во всем разнообразии: от беглых рабов и спившихся проституток до местной «аристократии» – поигрывающих ножами вожаков мелких банд и их молоденьких раскрашенных подружек, которыми они менялись чаще, чем мылись.

Законники Великондара никогда не посылали стражников в это забытое Ашшуром место. Пусть преступники убивают преступников! Лишь бы не тянули руки за пределы помойки. Но руки эти все равно тянулись к сытым и законопослушным гражданам столицы. И тогда топор палача отсекал их. Если успевал. Раз или два в год, после особенно дерзкой выходки, стражники Совета шерстили южную окраину до самых вонючих подвалов. Тогда тюремная яма наполнялась доверху, кровь заливала плахи, а трупоносы неделю работали не покладая рук.